— Ума. Это я виноват, не смог ее остановить.
Он тоже не поверил:
— Это… у тебя шутка такая дурацкая? Эй! Ну-ка прекрати! Ты переигрываешь. Сейчас же признайся, что это розыгрыш!
— Она разогнала ускоритель, и от перегрузки система взорвалась.
На месте эпицентра взрыва, там, где прежде находился ее виман, теперь медленно ворочалась карликовая черная дыра в пространство-времени. Искусственно созданный коридор сейчас отображали все экраны, а система требовала нейтрализовать угрозу. Шива просто еще не успел всего этого увидеть, а когда увидел, поник.
— Полное развоплощение с переходом… — опуская руки и манипуляторы, бесцветным голосом пробормотал он, и на лбу его, под обручем, пролегла поперечная морщина. — Зачем?..
— Она во что бы то ни стало собиралась извлечь тебя оттуда и превысила лимит… И в этом полностью моя вина как координатора, Шива. Я должен был догадаться, зачем она…
— Прекрати. Может быть, все не так… Давай посмотрим вариативные ходы… Реинкарнатор…
— Я смотрел. Там пусто.
— Еще раз! — повысил он голос. — Дублер мог возникнуть не сразу!
— Я все смотрел. Мне нужно это исправить, Шива. Только мне. Она доверилась моему опыту, а я не…
— Постой!
Я бросился к «Тандаве»:
— Пока коридор не закрылся, Шива!
— Агни! — крикнула Савитри.
Пока коридор не закрылся. Если повезет, я догоню ее.
— Мне не повезло. Я помню лишь последнюю свою жизнь. Ту, которую не дожил.
Все это время Савитри сидела напротив меня на корточках, ухватив за кисти рук. Шива — чуть поодаль.
— Но куда ты тогда пропал? — спросил я, переводя взгляд на него. — Что с тобой случилось?
— Если бы ты выслушал это еще четыре дня назад, таких осложнений, возможно, у нас бы не было… Подождите пару минут, я сейчас вернусь.
Савитри положила голову мне на колени и вдруг заплакала. Это самое жуткое — видеть плачущим человека, который никогда прежде не показывал слез.
— Встань, встань, ну что ты… — забормотал я, притягивая ее к себе, обнял и стал гладить по спине. — Ну, перестань.
— Если бы я знала, что мечты сбываются таким образом, никогда не стала бы ничего загадывать той падающей звезде…
— А что ты ей загадала?
Она отерла глаза и всхлипнула:
— Что хочу хоть раз увидеть тебя таким, каким видят зрячие.
— И когда сбылась твоя мечта?
— Когда я была Стеллой Вейде в «Неоновой барракуде», огонек, и пыталась достучаться до твоего беспробудно спящего сознания.
А кто вернет нам веру в прошлое, скажите?
— В детстве меня учили гадать по ладони, — разглядывая мою руку, шепчет Ленка, чтобы не разбудить посапывающую в своей кроватке Светланку.
— И что ты видишь по моей?
— Вот это линия жизни. У большинства людей рядом с ней идет еще одна, тонкая или четкая, прерывистая или неразрывная. Это линия судьбы.
— Ну и где она?
— У тебя ее нет.
Я в замешательстве смотрел на Савитри:
— Топ-топ-модель — это была ты?! — и тут мне стало необычайно стыдно перед ней за то, что едва не случилось между Денисом и Стеллой в «Неоновой барракуде» в той, другой, жизни. — Но почему тогда ты не объяснила мне… то есть Денису, все сразу — про станцию, про «Тандаву»?
Она грустно усмехнулась и, осушив пальцами остатки слез, поднялась с моих колен:
— Как ты себе это представляешь? Ну-ну, сам подумай.
Да уж. Они, дети эпохи материализма, скорее обвинят инакомыслящих в сумасшествии, чем попытаются вникнуть в то, что им хотят объяснить. Уверен, Денис отмахнулся бы и покрутил у виска, как любой другой на его… на моем месте. Я и здесь-то не был слишком доверчив к «странной» информации…
— Ты зачем-то просила Дениса описать тебе твою… вернее, Стеллы… внешность…
— Да, подсоединившись, я не успела посмотреть на себя ее глазами в зеркало, только и всего. По описаниям Шивы, она была красоткой, потом я убедилась, что так оно и есть. Надеюсь, я, настоящая, похожа на нее хоть немного?
Я поджал губы. Надо же было до такого додуматься — стать Стеллой Вейде! С ее стороны это была настоящая провокация…
— Не обижайся, — сказала Савитри: она всегда как-то чувствовала мой настрой. — Это я виновата, но не со зла. С непривычки.
— С непривычки — что?
— Я не знала, что оно так влияет на… эмоции. Зрение. Настоящее.
До меня начало доходить:
— Ты серьезно?
— Да, — просто согласилась она. — Я этого хотела. Хоть раз увидеть. А когда увидела, то…
— То есть Стелла здесь ни при чем, ее поведением полностью управляла ты?
— Да. Она сама тебя бы и не вспомнила на другой день. Но я чувствую, что ты разделяешь сейчас себя и Дениса и поэтому злишься.
Она угадала. Это была какая-то патологическая, совершенно извращенная ревность к самому себе:
— Конечно, разделяю. Я всего лишь инородная нашлепка на личности того парня, и эту нашлепку он, к своему несчастью, приобрел при рождении. Тело-то мое вот оно, здесь! — я выставил вперед руки.
— А ты так уверен, что это твое тело?
Холодок пробежал по спине:
— Это тело-дублер? — дрогнувшим голосом уточнил я на всякий случай.
— Да нет же, я не о том, прости и помилуй! Я говорю — откуда у тебя гарантия, что ты не есть такая же нашлепка на сознании Агни или еще кого бы то ни было? Почему ты считаешь эту жизнь настоящей, а ту…
— Поверь мне, ту я тоже считаю настоящей, — тихо сказал я ей. — Но не совсем моей. Не могу я считать Дениса полностью собой, понимаешь? Хоть он выглядит в точности так же, и голос у него такой же, и…