Пари с будущим - Страница 96

— Понятно.

Картинка простой и бесхитростной жизни трийпурцев пошла трещинами и рассыпалась в мелкое крошево. Я не хотел открывать глаза на реальность, но остановить ее проникновение в мой уютный мирок было уже невозможно. Она хлынула в меня под напором, как вода из лопнувшего резервуара.

Что там сказал Варуна друзьям, я не знаю, но на станции «Эйткен» нас за полтора часа отсутствия даже не хватились. Бывалые техники так искусно вывели роботов из строя, а потом не менее искусно разбудили, что система не сочла нужным поднимать всех на ноги. Ну, хоть это прошло без осложнений!..

Праздник был в самом разгаре. Мы с Савитри следовали за Варуной и старались, чтобы по нашим физиономиям не было заметно подавленности. У девушки это получалось плохо, да и на себя я в зеркало не смотрел — может, на моем лбу тоже большой пиктограммой был выведен сигнал тревоги. Зато теперь дочь Варуны перестала посылать в мою сторону сигналы лютой неприязни. Ей явно стало не до меня.

В одном из залов для солидных сотрудников — читай: начальства — я заметил мелькнувшую в своем искристо-синем платье Аури. Но входить туда без приглашения было бы подрывом субординации, и Варуна устроил у входа целую пантомиму, чтобы выманить профессора в рекреацию. Наверное, он планировал поведать ей о произошедшем, пока все заняты собой и не обратят на нас ненужного внимания.

Наконец профессор нас заметила и сделала нетерпеливый жест, зазывая нас вовнутрь. Мы смешались с небольшой группой людей, оживленно что-то обсуждавшей у фонтана. Черные глаза Аури смеялись, но, сложив руки на груди, она пыталась сохранить подобающую ее научной степени серьезность и невозмутимость.

В громадном кресле, похожем на трон, восседал профессор Виллар, важный, похожий на императора Шихуанди, разве что без всей этой китайской помпезности в одеянии. Возле него, как водится, крутился Шутте, похожий на толстого ужа, и отчаянно острил.

Оказалось, кто-то из сотрудников на досуге баловался рисованием, и вот к главному празднику в году он написал абстрактную картину, которую и преподносил сейчас Виллару в качестве подарка.

— И что сие? — вытягивая руки и откидывая голову, профессор пытался разглядеть рисунок.

— Это танцовщица, профессор, — пояснил автор. — Стилизация под Древний Восток. Только, минуточку, вы ее сейчас боком держите. Так… вот! Вот! Так правильно!

— Ну, это что-то прямо очень… смелое, — усомнился Виллар.

— Мой уважаемый Жан-Огюстен, — мятный голосок Шутте змием-искусителем вполз в их диалог, — как говорится, дареному коню в зубы не смотрят!

Аури не выдержала и со смехом возразила, проведя длинной костлявой рукой вдоль пестрого полотна:

— Но это, прошу прощения, как бы… кобыла!

— …и под хвост не заглядывают, — ни секунды не смутившись, парировал клоун Виллара.

— Ладно, убедили! Спасибо за старания! — профессор пожал руку художнику. — А вы у нас… кем, простите, будете?..

— Я из ассистентов.

— Из новеньких?

— Ну, не совсем… Я…

— Вот то-то я вас и не узнаю! — не дослушав и перебив, воскликнул Виллар и отдал картину Грегору Шутте. Прошу прощения: Эриху-Грегору Шутте. — Вы молодец, я приветствую творческое начало, столь необходимое при вашем роде занятий!..

Художник приободрился.

— Думаю, в секторе «Бета» данное произведение искусства будет более уместно, — продолжал руководитель «Альфы», бросая взгляд на Аури.

Ее длинное лицо вытянулось еще сильнее:

— Ну что вы, Жан, право слово! — она аккуратно отодвинула от себя картину, протянутую клоуном Виллара. — Мы не заслужили такой чести. А над вашим рабочим столом она займет приличествующее ей место! Ну и, в конце концов, дареное не дарят!

— Да ничего, ничего, — вмешался и сам автор полотна, — я нисколько не против!

— Да нет же, как можно! — расшаркиваясь. Аури все же не забывала отстранять от себя назойливого Шутте.

— Ну, вы-то не слишком придерживались этого постулата в личной жизни, любезнейшая профессор Аури, — мурлыкнула «тень» Виллара, улучив момент, когда вдруг наступила тишина. — Разве не так?

Аури развернулась к Шутте:

— Извольте пояснить!

Мне, изрядно утомленному их великосветскими изысками речи и уже почти потерявшему нить беседы, вдруг стало как-то неуютно. Я ощутил в воздухе запах и привкус озона близящейся грозы, а посмотрев на мечущую молнии Аури, убедился, что так и есть: ненастье не за горами.

— Ну как же, как же, вы разве не передарили свой подарочек на воспитание государству? Во имя, так сказать, грядущей карьерки?

— Эрих, замолчи! — прошипел Виллар, багровея не то от стыда, не то от ярости.

— Эрих-Грегор, пожалуйста, ко мне обращаться! И — что? Я не прав, Жан-Огюстен? Разве я не прав?

Аури сложила руки на груди, гордо откинула большую черноволосую голову и усмехнулась:

— Продолжайте, продолжайте, любезный!

Но я, стоя почти у нее за спиной, заметил, как она впилась ногтями в собственные локти.

— Ну так отрицайте, Дэджи! — насмешничал Шутте. — Говоря одно, вы поступаете совсем иначе! Не помните, как это называется в миру? Нет? Ну так я подскажу. Первый слог: «хан»…

Окружающие зароптали. Виллар как-то беспомощно шнырял глазами, как тогда, на дневниковой записи. А из глотки чувствующего себя хозяином положения клоуна-соглядатая так и сыпались отрывистые фразы, и голос был уже не мятно-карамельным, а злым и резким. Как там, у беседки.

— Второй: «жес»… Ну? Продолжите? Третий…

Я не выдержал первым. Кажется, оттолкнул по пути саму Аури. Схватил мерзавца за воротник и что было силы вмазал ему кулаком по зубам, замахнулся еще, но меня задержали, стали оттаскивать, кто-то охал, кто-то одобрительно восклицал, а меня трясло от бешенства, и все происходило будто не со мной.