Пари с будущим - Страница 194

194

— Видишь, мы подумали, — помявшись, Савитри начала аккуратно подбирать слова, — что система снова устроила нам сбой. Ты ведь не должен был еще догадаться о Чертовом сарае, но почему-то поехал туда и повез ба… в смысле — меня. Мы приняли это за временной парадокс и слегка подкорректировали события.

— Что?!

— Папа сделал тогда откат маркера, и у тебя из памяти ушли ложные — как мы тогда считали — сведения. Поэтому ты ничего не помнишь о двух часах из жизни.

— Так они были или их не было после отката, эти два часа?!

В ее старческих глазах агонизировало отчаяние:

— Я уже не знаю! Не могу понять! Тогда этих событий не стало, а теперь получается, что они попросту ушли в другую ветку вероятностей и зажили параллельной жизнью.

Я покосился на водилу, но ему было не до нас.

— Мужик, сейчас давай прямо, там будет мост, а на той стороне — сразу на боковое шоссе.

Он ожил и радостно завертел баранку, выворачивая на прямую дорогу к мосту. Этих секунд мне хватило, чтобы собраться с мыслями.

— Почему же вы на «Трийпуре» ничего не рассказали мне об этих нестыковках?!

— Я - потому что вообще не поняла, что это нестыковки. А отец, как я понимаю, сделал неправильные выводы и убедил в них Шиву. Они решили считать это сбоем, как ту ловушку в Ла-Игере.

— О господи… — простонал я и до самого Чертова сарая ехал молча.

Когда мы уже выходили из машины, таксист уточнил, есть ли отсюда другой выезд.

— Лучше возвращайся задним ходом.

Тот начал сдавать по колее, а мы направились к забору вокруг руин.

— И сколько откатов системы было сделано еще? — спросил я Савитри.

— На моей памяти — три. Первый — в твоей прошлой циклиза… вернее, в твоем прошлом воплощении. Это когда в 1919 году ты (предположительно ты, точно мы тогда не знали) ни с того ни с сего покинул Индию и помчался в Германию.

— Вы и это умудрились перечеркнуть? А еще один откат?

— Еще один, когда тебе было в этой жизни пять лет. Здесь мы уже точно знали, что ты это ты.

— Ну хоть это вы мне рассказали…

— Да, это когда в Гудауте одновременно проявились все задействованные в поисках тебя маркеры, и их увидело слишком много народа…

— Значит, там было побольше компромата на нас, чем я помню?

Она махнула рукой и, двигая растопыренными в стороны локтями, неуклюже заковыляла к дому.

— Мы работали в сумасшедшем режиме, что хорошего из этого могло выйти… Мы не могли переигрывать твои жизни, тем более, о большинстве их узнавали только после твоей насильственной гибели, когда уже поздно было что-то предпринимать или не имело смысла.

— Ладно, проехали. А теперь, баушк, давай кумекать, как мне тебя внутрь забросить. Тут, я смотрю, новую сетку соорудили к весне… Ни дырочки, ни щелочки, ни малого отверстьица для маленьких жучков…

— Чего?!

— Давай подсажу, говорю!

* * *

Тем временем незадачливый таксист, выезжая задним ходом из узенькой поселковой улочки, заметил, что прямо над машиной промелькнула тень. Он отвлекся, разглядел крупную хищную птицу, похожую на орла, и тут же ощутил удар в задний бампер. Он прозвучал глухо, а толчок был слишком мягким, чтобы принять его за столкновение с забором или пнем. Собака или… человек?..

Ни жив, ни мертв от страха, таксист выбрался наружу. Сдавал он с маленькой скоростью, но абсолютное молчание сбитого настораживало. Не под колесо же он сразу закатился?!

В кустах, у забора, под голыми ветками куста сирени валялся, медленно шевеля конечностями, отброшенный автомобилем мужик. Одет он был как забулдыга. Водитель подошел к нему уже смелее: говорят же, что бог бережет пьяных да влюбленных.

— Эй, живой?

— Ты щё на людей кидаисся, командир?

— Да это еще разобраться надо, кто на кого кидается! Ты откуда взялся вообще?!

— Ладно, гони полтинник… и я тебя не видел!

Что-то легко отделался, подумал таксист, но пятьдесят рублей из кармана вытащил.

— Ездят тут… ф-ф-фсякие. А я, может, сотрясение заработал?!

— Да вот, вот, держи. Похмелишься, мужик, и пройдет твое сотрясение.

Забирая деньги, алкаш неожиданно ухватил его за руку. Водитель дернулся, чтобы освободиться, да не тут-то было.

— А ну пусти!

— Ты не голоси, командир, и все буит пучком!

И таксиста пробрало до печенок, когда в глазах забулдыги он вдруг увидел пропасть. Когда же черная пелена спала, алкаш был уже далеко — заползал в калитку через два дома отсюда. Водитель нахмурился, вспомнил что-то, улыбнулся и не своим голосом, обращаясь к самому себе, сказал:

— Вот и молодец! Прокатимся обратно.

Машина снова поехала к Чертову сараю.

* * *

Баба Тоня оказалась неподъемно тяжелой. Ко всему прочему, несмотря на все усилия Савитри, ей никак не удавалось совладать со своим телом. Один раз я чуть не сорвал спину.

И тут мы услышали хруст гальки под шинами автомобиля. К нам возвращалось такси.

— Эй, погодите! — крикнул этот растяпа.

— Бе-жим! — тихо отчеканила Савитри.

Не знаю, как, но престарелая бабушка Дениса махнула через сетку на зависть любому прыгуну с шестом. За нею перелетел я, и, замыкая шествие, прорвало сетку наддавшее скорость такси.

Я сгреб бабу Тоню в охапку и, не чувствуя больше ни ее тяжести, ни ног под собой, ринулся в здание через парадный ход, где ощутимо ударился плечом о полуоторванную дверь. Стяжатель в облике таксиста громко топал сзади и вот-вот мог нас догнать.

— Быстро, ади! — вскрикнула Савитри.

Я вызвал тоннель и распахнул портал времени. Чертов сарай тряхнуло, как при землетрясении. Вспыхнул зеленый свет помещенного здесь маркера-маяка. Стяжатель нырнул вслед за нами, и теперь у нас уже не было оболочек из той эпохи: мы, все трое, пребывали в состоянии перехода. Не удивляюсь, что мои наблюдатели с «Трийпуры» тогда ничего не поняли и предпочли передвинуть маркер назад, чтобы переиграть необъяснимое. Сейчас таксист, Денис и Антонина Вацлавовна опомнятся и наверняка поедут в город, так что выглядеть эта их вылазка в глазах Варуны будет бессмысленной потерей времени: Гарута не могла показать ему то, что творилось на самом деле с нашими истинными сущностями в темпоральном коридоре.

194